Везде
Исследование качества экономического роста в регионах Востока России и Северо-Востока Китая
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Исследование качества экономического роста в регионах Востока России и Северо-Востока Китая
Аннотация
Код статьи
S013128120027151-7-1
DOI
10.31857/S013128120027151-7
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Забелина Ирина Александровна 
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Институт природных ресурсов, экологии и криологии СО РАН
Адрес: 672014, Чита, Недорезова, 16а
Выпуск
Выпуск №4
Страницы
131-150
Аннотация

В статье представлены результаты оценки качества экономического роста в регионах Востока России и Северо-Востока Китая, выполненной с использованием методики применения экологических индикаторов для определения качества роста региональной экономики (показатели эко-интенсивности и концепция «цвета» экономического роста). Показано, что за период с 2011 по 2021 г. в обеих странах снизился уровень некоторых видов негативного воздействия на окружающую среду. Сравнительный анализ показателей эко-интенсивности свидетельствует о том, что в 2021 г. Россия превосходила Китай по объему выбросов диоксида серы и окислов азота, приходящемуся на единицу созданного экономического результата. По этим загрязняющим веществам в Китае и его регионах отмечались позитивные тенденции: за рассматриваемый период эко-интенсивность существенно снизилась. Исследование трендов эколого-экономического развития с использованием концепции «цвета» экономического роста показало, что вся траектория развития Китая и его регионов по выбросам диоксида серы и окислов азота находилась в наиболее благополучной зоне — зоне «зеленого» роста. При этом многие дальневосточные территории России показали негативную динамику: в отдельные годы был выявлен «черный» рост и/или спад. Расчеты показали, что практически во всех регионах Востока РФ за рассматриваемый период эко-интенсивность образования отходов производства и потребления увеличилась, а траектории развития по данному виду негативного воздействия на окружающую среду находились преимущественно в зонах «черного» роста и/или спада. Полученные в настоящем исследовании результаты позволяют проанализировать эколого-экономические тенденции развития региональных и национальных экономик и могут использоваться в процессе разработки стратегических документов, в т.ч. в контексте расширения масштабов трансграничного сотрудничества.

Ключевые слова
Экологическая безопасность, качество экономического роста, эко-интенсивность, концепция «цвета» экономического роста, Дальний Восток РФ, Северо-Восток КНР, трансграничное взаимодействие
Источник финансирования
Статья подготовлена в рамках государственного задания ИПРЭК СО РАН по теме «Механизмы обеспечения экономической устойчивости и экологической безопасности в новой модели развития регионов Востока РФ в условиях трансграничных отношений и глобальных вызовов 21 в.» (№ госрегистрации 121032200126-6).
Классификатор
Получено
17.07.2023
Дата публикации
01.09.2023
Всего подписок
11
Всего просмотров
154
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf 100 руб. / 1.0 SU

Для скачивания PDF нужно оплатить подписку

Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
Дополнительные сервисы на весь выпуск”
Преимущества сервисов
1020 руб. / 16.0 SU
Дополнительные сервисы на все выпуски за 2023 год
Преимущества сервисов
4590 руб. / 91.0 SU
1 В настоящее время вопросам опережающего развития дальневосточного макрорегиона РФ уделяется особое внимание. Наличие такого соседа как Китай, экономика которого развивается быстрыми темпами, может стать импульсом для развития приграничных регионов Дальнего Востока1. В последние годы Россией и Китаем были подписаны государственные документы, охватывающие различные сферы их взаимоотношений. Реализация запланированных в программах2 совместных инвестиционных проектов должна способствовать повышению уровня и качества жизни населения приграничных территорий. Тем не менее многие исследователи отмечают смещение акцента в сторону сырьевого развития восточных регионов России3, за которыми «все жестче закрепляется ресурсно-транзитная специализация»4. Такой тип развития не всегда приводит к повышению благосостояния, а в некоторых случаях наоборот снижает его за счет возникновения таких последствий экстенсивного экономического роста как деградация окружающей природной среды и истощение природного капитала. В той связи особого внимания требует оценка качества экономического роста с учетом экологических последствий в регионах трансграничного взаимодействия.
1. Антонова Н.Е., Ломакина Н.В. Природно-ресурсные отрасли Дальнего Востока: новые факторы развития // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Том 11. № 1. С. 43–56. DOI: 10.15838/esc/2018.1.55.3; Изотов Д.А. Программа регионального сотрудничества между Востоком России и Северо-Востоком Китая: настоящее и будущее // Пространственная экономика. 2014. № 2. С. 149–176. DOI: 10.14530/se.2014.2.149–176; Природный капитал региона и российско-китайские трансграничные отношения: перспективы и риски /под ред. И. П. Глазыриной, Л. М. Фалейчик. Чита: ЗабГУ, 2014. 527 с.

2. Программа развития российско-китайского сотрудничества в торгово-экономической и инвестиционной сферах на Дальнем Востоке Российской Федерации на 2018–2024 годы // Министерство коммерции КНР. URL: http://russian.mofcom.gov.cn/article/speechheader/201811/20181102808776.shtml (дата обращения: 11.07.2023); Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока Китайской Народной Республики // Торгпредство РФ в КНР. URL: http://www.russchinatrade.ru/assets/files/ru-ru-cn-coop/programm_coop.pdf (дата обращения: 11.07.2023).

3. Антонова Н.Е., Ломакина Н.В. Природно-ресурсные отрасли Дальнего Востока: новые факторы развития // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Том 11. № 1. С. 43–56. DOI: 10.15838/esc/2018.1.55.3; Забелина И.А., Фалейчик Л.М. Структурные изменения в экономике восточных регионов РФ в контексте реализации новой модели развития Дальнего Востока // ЭКО. 2021. № 11(569). С. 93–118. DOI: 10.30680/ECO0131–7652–2021–11–93–118; Минакир П.А. Исследования проблем международных экономических взаимодействий: глобальные, национальные, региональные аспекты. Хабаровск: Институт экономических исследований Дальневосточного отделения РАН, 2022. 720 с.

4. Ломакина Н.В. Промышленное развитие Дальнего Востока России и Северо-Востока Китая: цели, результаты и возможности для сотрудничества // ЭКО. 2014. № 6(480). С. 25–39.
2 В статье предпринята попытка проведения такой оценки с использованием показателя эко-интенсивности и концепции «цвета» экономического роста. Будут рассмотрены регионы, упомянутые в программе российско-китайского сотрудничества5: в РФ — Республики Бурятия и Саха (Якутия), Забайкальский, Камчатский, Приморский и Хабаровский края, Иркутская, Амурская, Магаданская и Сахалинская области, Еврейская автономная область (Еврейская АО), Чукотский автономный округ (Чукотский АО); в Китае — провинции Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин и автономный район Внутренняя Монголия. Исследование динамики развития этих территорий с учетом экологической составляющей представляет особый интерес в условиях укрепления связей между странами и планируемым расширением масштабов приграничного сотрудничества.
5. Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока Китайской Народной Республики // Торгпредство РФ в КНР. URL: http://www.russchinatrade.ru/assets/files/ru-ru-cn-coop/programm_coop.pdf (дата обращения: 11.07.2023).
3

Подходы к оценке качества экономического роста
4 Одним из ключевых показателей, используемых для оценки качества экономического роста, является эко-интенсивность6. Данный индикатор определяет степень негативного воздействия на окружающую среду в расчете на единицу экономического результата и может быть рассчитан по формуле:
6. Экологические индикаторы качества роста региональной экономики /под ред. И.П. Глазыриной, И.М. Потравного. М.: НИА-Природа, 2005. 306 с.
5 , (1)
6 где  — эко-интенсивность определенного вида негативного воздействия в i-м регионе,
7  — соответствующая экологическая нагрузка в i-м регионе,
8  — экономический результат, созданный в i-м регионе.
9 Эко-интенсивность (E) может быть рассчитана для различных видов антропогенного воздействия на окружающую среду (P): выбросов, загрязняющих атмосферу веществ (в т.ч. для наиболее распространенных токсических соединений), сбросов сточных вод и образования промышленных отходов. Показателями, характеризующими результат экономической деятельности в стране и/или регионе (Y), могут выступать объем созданной добавленной стоимости, отчисления в бюджетную систему, фонд заработной платы и др.
10 Показатели эко-интенсивности «позволяют сопоставить результаты хозяйственной деятельности с той ценой, которую общество платит за эти результаты»7. Они широко применяются для оценки качества экономического роста на национальном8, региональном9 и отраслевом10 уровнях.
7. Глазырина И.П., Фаттахов Р.В., Делюга А.В., Строев П.В., Григоров А.А. Байкальский регион: «экологическая цена» экономического роста // Регион: Экономика и Социология. 2018. № 1(97). С. 231–249. DOI: 10.15372/REG20180111

8. Wang H., Ang B.W., Su B. A Multi-region Structural Decomposition Analysis of Global CO2 Emission Intensity // Ecological Economics. 2017. V. 142. Pp. 163–176. DOI: >>>> Fan Y., Liu L-C., Wu G., Tsai H.-T., Wei Y.-M. Changes in Carbon Intensity in China: Empirical findings from 1980–2003 // Ecological Economics. 2007. V. 62. Pp. 683–691. DOI: >>>>

9. Дьяков М.Ю. Эко-интенсивность экономики Камчатского края как индикатор перехода к эколого-экономической сбалансированности // ЭКО. 2015. № 12(498). С. 154–164; Глазырина И.П., Фаттахов Р.В., Делюга А.В., Строев П.В., Григоров А.А. Байкальский регион: «экологическая цена» экономического роста // Регион: Экономика и Социология. 2018. № 1(97). С. 231–249. DOI 10.15372/REG20180111; Забелина И.А. Социально-экологическое неравенство в регионах России: подходы и методы. Чита: Изд-во Забайкальского государственного университета, 2021. 320 с.; Панов А.А. Макроэкономическая оценка экологического качества экономического роста на уровне региона // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Политические, социологические и экономические науки. 2021. Т. 6. № 4(22). С. 568–578. DOI 10.21603/2500–3372–2021–6–4–568–578; Садыкова Э.Ц. Анализ уровня воздействия хозяйственной деятельности на экологическое состояние Республики Бурятия // Вестник Бурятского государственного университета. 2012. № S4. С. 204–208.

10. Забелина И.А. Делюга А.В. Геоэкологические индикаторы устойчивого развития: пространственный анализ // Устойчивое развитие горных территорий. 2019. Т. 11. № 1(39). С. 15–25. DOI: 10.21177/1998–4502–2019–11–1–15–25; Экологические индикаторы качества роста региональной экономики /под ред. И.П. Глазыриной, И.М. Потравного. М.: НИА-Природа, 2005. 306 с.
11 В данной работе будут рассмотрены следующие виды экологической нагрузки: выбросы диоксида серы, окислов азота и углекислого газа11, сбросы сточных вод и образование отходов. Характеристикой уровня экономического развития выступает валовой внутренний продукт (ВВП), основанный на паритете покупательной способности (в ценах 2017 г.), и валовой региональный продукт (ВРП), приведенный к сопоставимым ценам 2017 г. Таким образом будут рассчитаны следующие показатели качества экономического роста: эко-интенсивность выбросов диоксида серы (ESO2), окислов азота (ENOx), углекислого газа (ECO2), сброса сточных вод (EWW) и образования отходов (EWG).
11. Данные по выбросам углекислого газа доступны только для национальных экономик. Оценка эко-интенсивности и траекторий развития по данному загрязняющему веществу для региональных экономик не выполнялась.
12 Индикатор «эко-интенсивность» лег в основу некоторых подходов, используемых для оценки и анализа тенденций эколого-экономического развития. Например, он является ключевым показателем в концепции «цвета» экономического роста, предложенной канадским экономистом-экологом Питером Виктором (Peter A. Victor)12. Данная концепция используется в зарубежной и отечественной литературе для оценки траекторий развития национальных и региональных экономик13.
12. Victor P. The Kenneth E. Boulding Memorial Award 2014: Ecological economics: A personal journey // Ecological Economics. 2015. V. 109. P. 93–100. DOI: 10.1016/j.ecolecon.2014.11.009

13. Глазырина И.П., Забелина И.А. Перспективы «зеленого» роста на востоке России и Новый Шелковый путь // ЭКО. 2016. № 7(505). С. 5–20; Тихонова Т.В. Экологическая оценка экономического роста северного региона // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Т. 11, № 3. С. 162–178. DOI: 10.15838/esc.2018.3.57.11; Третьякова Е.А. Экологическая интенсивность экономического развития регионов Северо-Запада // Балтийский регион. 2019. Т. 11, № 1. С. 14–28. DOI 10.5922/2079–8555–2019–1–2; Shang Y., Si Y., Zeng G. Black or green? Economic growth patterns in China under Low Carbon Economy Targets // Journal of Resources and Ecology. 2015. Vol. 6. No. 5. Pp. 310–317. DOI: 10.5814/j.issn.1674–764x.2015.05.004; Victor P. The Kenneth E. Boulding Memorial Award 2014: Ecological economics: A personal journey // Ecological Economics. 2015. V. 109. Pp. 93–100. DOI: 10.1016/j.ecolecon.2014.11.009
13 Модель Питера Виктора, представленная на рис. 1, позволяет охарактеризовать динамику эколого-экономического развития как «зеленый», «коричневый» или «черный» рост (или спад) по отношению к возникающим в процессе хозяйственной деятельности последствиям. На горизонтальной оси отложена эко-интенсивность, а по вертикальной оси — экономический результат14. Точкой I0 на представленном графике обозначено соотношение удельного показателя экологической нагрузки и экономического результата в начальный момент времени (далее базовый год). Кривая Г — это геометрическое место точек, характеризующих постоянное негативное воздействие на окружающую среду (такое же, как в базовом году). Точки, расположенные ниже кривой Г, определяют такие соотношения между эко-интенсивностью и экономическим результатом, при которых общее негативное воздействие на окружающую среду меньше, чем в точке I0; выше кривой Г — негативное воздействие, соответственно, больше.
14. В нашем случае в качестве показателя, характеризующего экономический результат, используется ВВП или ВРП в сопоставимых ценах 2017 г.
14

15 Рис. 1. Концепция оценки «цвета» экономического роста
16 Figure 1. The colors of growth framework
17 Источники: построено автором на основе: Глазырина И.П., Забелина И.А. Перспективы «зеленого» роста на востоке России и Новый Шелковый путь (Prospects for Green Growth in Eastern Russia and the New Silk Road) // ЭКО. 2016. № 7(505). С. 5–20; Victor P. The Kenneth E. Boulding Memorial Award 2014: Ecological economics: A personal journey // Ecological Economics. 2015. V. 109. Pp. 93–100. DOI: 10.1016/j.ecolecon.2014.11.009
18 Кривая Г, вертикальная и горизонтальная линии делят плоскость на шесть эколого-экономических зон, характеристика которых представлена в таблице 1.
19 Таблица 1 / Table 1
20 Характеристика эколого-экономических зон в концепции оценки «цвета» экономического роста
21 Characteristic of ecological and economic zones in the colors of growth framework
Наименование эколого-экономической зоны15 Изменение по отношению к базовому году
экономический результат общая экологическая нагрузка удельная экологическая нагрузка (эко-интенсивность)
«Зеленого» роста (Gr+) Растет Снижается Снижается
«Коричневого» роста (Br+) Растет Растет Снижается
«Черного» роста (Bl+) Растет Растет Растет
«Черного» спада (Bl-) Снижается Растет Растет
«Зеленого» спада (Gr-) Снижается Снижается Растет
«Абсолютно зеленого» спада (Agr-) Снижается Снижается Снижается
Источник: составлено автором.
15. Символами «+» и «-» отмечены зоны, в которых макроэкономические показатели соответственно выше и ниже, чем в базовом году.
22 Используя данный подход, проанализируем тенденции развития национальных и региональных экономик по упомянутым выше видам негативного воздействия на окружающую среду. В качестве базового периода в модели «цвета» экономического роста выбран 2011 г.
23 В исследовании использованы официальные данные Всемирного Банка16, статических служб России17 и Китая18, характеризующие уровень экономического развития и негативного воздействия на окружающую среду: ВВП, ВРП, индекс физического объема ВРП, объемы выбросов диоксида серы, окислов азота и углекислого газа, сбросов сточных вод и образования отходов. Данные по негативному воздействию на окружающую среду, публикуемые Национальным бюро статистики Китая, имеют некоторые отличия от предоставляемых Федеральной службой государственной статистики (Росстат), но тем не менее они позволяют получить представление об изучаемых процессах. Наличие и полнота исходных данных позволили нам проанализировать тенденции эколого-экономического развития стран и выбранных регионов за период с 2011 по 2021 гг.19
16. Data Bank. World Development Indicators. URL: https://databank.worldbank.org/source/world-development-indicators (дата обращения: 26.06.2023).

17. Федеральная служба государственной статистики. Официальная статистика. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/10705 (дата обращения: 22.06.2023).

18. National Bureau of Statistics of China. URL: http://www.stats.gov.cn/english/Statisticaldata/yearbook/(дата обращения: 22.06.2023).

19. Национального бюро статистики Китая не публикует данные по выбросам диоксида серы, окислов азота, образованию промышленных отходов за 2018 и 2019 гг.; по общему сбросу сточных вод — за 2018–2020 гг. По выбросам углекислого газа Всемирный Банк предоставляет информацию за 2011–2019 гг.
24

Оценка эко-интенсивности: сравнительный анализ для регионов Востока РФ и Северо-Востока КНР
25 Анализ тенденций эколого-экономического развития анализируемых стран показал, что в 2011 г. Китай в значительной степени превосходил Россию по уровню негативного воздействия на атмосферу: по объему выбросов диоксида серы — в 5,1 раза, а окислов азота — в 12,8 раза. Однако в последние годы ситуация кардинально изменилась. Сегодня Китай уделяет особое внимание вопросам охраны окружающей среды, активно продвигая проект создания экологической цивилизации20. В стране существенно выросли объемы финансирования работ по ликвидации и предотвращению загрязнения атмосферы, водных объектов и почв21. На прошедшей в июле 2023 г. в Пекине Всекитайской конференции по защите экологии и окружающей среды председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул, что социально-экономическое развитие страны уже вступило в фазу высококачественного развития, характеризующуюся ускоренным внедрением «зеленой» и низкоуглеродной модели22.
20. Глазырина И.П., Симонов Е.А. «Экологическая цивилизация» Китая: новые вызовы или новые перспективы для России? // ЭКО. 2015. № 7(493). С. 52–72.

21. Кранина Е.И. Стратегия «зеленого» развития Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2020. № 2. С. 138–151. DOI 10.31857/S013128120009857–3

22. Си Цзиньпин призвал к модернизации с гармоничным сосуществованием человека и природы // Eco Portal. URL: https://ecoportal.su/news/view/121175.html?utm_source=subscribe (дата обращения: 27.07.2023).
26 Результаты сравнительного анализа показателей экологической нагрузки свидетельствуют о том, что в 2021 г. разрыв между странами по эмиссиям окислов азота существенно сократился (до 5 раз), а по выбросам диоксида серы уже Россия превзошла Китай в 1,2 раза. За период с 2011 по 2021 гг. в КНР отмечалась позитивная динамика по рассматриваемым загрязняющим веществам: объем эмиссий диоксида серы снизился на 87 %, а окислов азота — на 60 % (рис. 2а), что обусловлено действием строгого законодательного регулирования количества выбросов, а также введением системы штрафов для предприятий, чьи выбросы не соответствуют установленным нормам23.
23. За 10 лет Китай сократил выбросы SO2 на 75 %, а Индия увеличила на 50 % // Econet. URL: https://econet.ru/articles/175883-za-10-let-kitay-sokratil-vybrosy-so2-na-75-a-indiya-uvelichila-na-50 (дата обращения: 26.06.2023).
27

28 а) КНР
29

30 б) РФ
31 Рис. 2. Динамика индексов показателей экономического развития и экологической нагрузки в 2011–2021 гг. (2011 г.=100 %)
32 Figure 2. Dynamics indices of economic development indicators and environmental pressure in 2011–2021 (2011=100 %)
33 Источник: рассчитано и построено автором с использованием данных Росстата, Национального бюро статистики Китая (Federal State Statistics Service) и Всемирного Банка (National Bureau of Statistics of China and the World Bank).
34 В России также отмечались позитивные тенденции по некоторым видам негативного воздействия на окружающую среду: объемы выбросов диоксида серы и сброса загрязненных сточных вод уменьшились на 26 % и 27 % соответственно (рис. 2б). Однако негативная динамика выявлена по выбросам окислов азота (их объем увеличился на 4 % по отношению к 2011 г.) и образованию отходов производства и потребления (за рассматриваемый период их количество увеличилось почти вдвое).
35 Результаты расчетов эко-интенсивности показали, что в 2021 г. в России и большинстве ее восточных регионов на каждую единицу созданного экономического результата в атмосферу было выброшено большее количество диоксида серы, чем на территориях сопредельного государства (табл. 2).
36 Таблица 2 / Table 2
37 Эко-интенсивность выбросов окислов азота и диоксида серы и ее изменение в регионах трансграничного взаимодействия, РФ и КНР (кг/тыс. долл., %)
38 Eco-intensity of nitrogen oxides and sulfur dioxide and emissions its change in the regions of cross-border interaction, the Russian Federation and China (kg/thousand dollars, %)
Регион/страна Эко-интенсивность выбросов в атмосферу
диоксида серы (ESO2) окислов азота (ENOx)
2011 2021 Изменение к уровню 2011 г. 2011 2021 Изменение к уровню 2011 г.
КНР 1,70 0,11 -93,51 1,85 0,39 -78,81
Внутренняя Монголия 5,76 0,50 -91,40 5,81 0,95 -83,57
Ляонин 2,65 0,25 -90,73 2,50 1,21 -51,52
Цзилинь 1,79 0,15 -91,70 2,62 0,48 -81,52
Хэйлунцзян 2,06 0,25 -87,98 3,09 0,62 -79,80
РФ 1,22 0,79 -34,98 0,53 0,48 -9,22
Амурская обл. 1,49 1,43 -3,75 0,76 1,31 72,81
Еврейская АО 1,00 1,14 13,57 0,81 0,63 -21,88
Забайкальский край 2,87 2,13 -25,58 1,20 1,39 16,32
Иркутская обл. 4,77 3,35 -29,90 2,55 1,32 -48,36
Камчатский край 0,97 0,80 -17,78 0,43 0,69 60,62
Магаданская обл. 0,83 0,63 -24,09 0,51 0,88 71,27
Приморский край 1,86 1,16 -37,75 0,61 0,44 -27,56
Республика Бурятия 2,41 3,41 41,75 1,30 1,30 0,22
Республика Саха (Якутия) 0,36 0,44 22,09 0,76 1,19 56,36
Сахалинская обл. 0,38 0,15 -61,74 0,45 0,37 -17,95
Хабаровский край 0,81 0,65 -20,07 0,74 0,84 12,82
Чукотский АО 1,40 0,74 -47,00 0,92 0,71 -22,54
Источник табл. 2–5: расчеты автора с использованием данных Росстата (Federal State Statistics Service), Национального бюро статистики Китая (National Bureau of Statistics of China) и Всемирного Банка (World Bank).
39 Наиболее высокие показатели эко-интенсивности выбросов диоксида серы имеют субъекты Байкальского региона (в 2021 г. их значения превысили общероссийский уровень в 2,7–4,3 раза). Анализ эко-интенсивности выбросов окислов азота показал, что в России значение анализируемого показателя несколько выше, чем в Китае — 0,48 против 0,39 кг/тыс. долл. ВВП. В некоторых российских регионах хозяйственные системы производят повышенные удельные выбросы окислов азота (Республики Бурятия и Саха (Якутия), Забайкальский край, Иркутская и Амурская области). К тому же в большинстве из них за рассматриваемый период показатели качества экономического роста ухудшились. Наиболее существенно за рассматриваемый период эко-интенсивность выросла в Амурской и Магаданской областях, Камчатском крае и Республике Саха (Якутия).
40 Динамика рассматриваемых показателей эко-интенсивности загрязнения атмосферы в Китае и его регионах лучше, чем в России. Так, в целом по стране удельные загрязнения диоксидом серы и окислами азота сократились на 94 % и 79 % соответственно. В китайских провинциях снижение эко-интенсивности также было весьма существенно, что свидетельствует о позитивных изменениях в эколого-экономическом развитии региональных хозяйственных систем.
41 В 2017 г. в провинциях Хэйлуцзян и Ляонин эко-интенсивность сброса сточных вод оказалась несколько выше общенационального показателя — 3,52 т/тыс. долл. ВВП (рис. 3). Половина дальневосточных регионов РФ характеризовалась более высокими (относительно общероссийского уровня) удельными показателями сброса загрязненных сточных вод. В Еврейской АО, Приморском, Хабаровском и Забайкальском краях, а также Иркутской и Амурской областях объем сбросов в расчете на единицу ВРП превышал общероссийское значение в 1,5–2,7 раза. В последние годы хозяйственные системы обеих стран (как и большинства анализируемых регионов) стали производить меньшее количество сточных вод в расчете на единицу созданного экономического результата. В китайских регионах снижение удельных показателей за период с 2011 по 2017 г. было существенным: в автономном районе Внутренняя Монголия — 34 %, провинции Ляонин — 22 %, провинциях Цзилинь и Хэйлунцзян — 32 % и 39 % соответственно. Позитивная динамика обусловлена существенным ростом созданного объема добавленной стоимости, а не снижением экологической нагрузки. Так, с 2011 по 2017 гг. ВВП Китая в сопоставимых ценах увеличился на 53 %, а ВРП китайских регионов — на 32–58 %. При этом сокращение объема сточных вод наблюдалось лишь в провинции Хэйлунцзян (на 8 %).
42

43 Рис. 3. Эко-интенсивность сброса сточных вод в регионах Востока РФ и Северо-Востока КНР24
24. Для РФ и ее регионов в расчетах использованы данные по сбросу загрязненных сточных вод, а для КНР и ее регионов — по общему сбросу сточных вод. Национальное статистическое бюро Китая предоставляет данные по сбросам сточных вод только до 2017 г.
44 Figure 3. Eco-intensity of wastewater discharge in the eastern regions of the Russian Federation and the northeastern regions of China
45 Источник рис. 3–6: расчеты автора с использованием данных Росстата (Federal State Statistics Service), Национального бюро статистики Китая (National Bureau of Statistics of China) и Всемирного Банка (World Bank).
46 С 2011 по 2021 г. российские территории характеризовались в основном позитивной динамикой по данному виду негативного воздействия. Наиболее заметное снижение количества неочищенных стоков в расчете на единицу ВРП наблюдалось в Магаданской области (на 88 %), Чукотском АО (55 %), Иркутской области (45 %), что обусловлено как сокращением объемов сбросов сточных вод, так и увеличением объема добавленной стоимости за рассматриваемый период.
47 Расширение производства неизбежно ведет к увеличению объемов образования отходов. В России растет как ежегодный объем образования отходов производства и потребления, так и объем накопленных отходов, которые нарушают естественные биогеохимические процессы, загрязняют вредными веществами окружающую природную среду25.
25. Тагаева Т.О., Гильмундинов В.М., Казанцева Л.К. Проблема накопления отходов в отраслях добывающей промышленности РФ // ЭКО. 2019. № 9(543). С. 117–131. DOI: 10.30680/ЕСО0131–7652–2019–9–117–131
48 В 2021 г. большинство восточных регионов РФ характеризовались высокой эко-интенсивностью образования отходов производства и потребления (рис. 4). Лидером по количеству отходов, образованных в расчете на единицу экономического результата, стал Забайкальский край, превзойдя общероссийский показатель в 12 раз. В последние годы количество отходов (преимущественно 5 класса опасности) в данном регионе существенно увеличилось, что связано с ростом объемов добычи полезных ископаемых26.
26. За рассматриваемый период в Забайкальском крае вклад вида экономической деятельности «Добыча полезных ископаемых» в ВРП увеличился на 22,1 процентных пункта (с 8 % в 2011 г. до 30,1 % в 2021 г.).
49 В Магаданской области, Республике Бурятия, Чукотском АО и Хабаровском крае анализируемые показатели эко-интенсивности также высоки. В период расширения масштабов трансграничного сотрудничества с КНР наблюдается тревожная тенденция — во всех регионах за исключением Приморского края отмечается ухудшение качества экономического роста. Более всего удельная экологическая нагрузка увеличилась в Забайкальском крае (в 24 раза по отношению к 2011 году) и Еврейской АО (в 20 раз).
50

51 Рис. 4. Эко-интенсивность образования отходов в регионах Востока РФ и Северо-Востока КНР27
27. При рассмотрении индикаторов эко-интенсивности данного вида негативного воздействия следует отметить, что в Китае учитываются только отходы производства, в то время как в РФ — отходы производства и потребления.
52 Figure 4. Eco-intensity of waste generation in the eastern regions of the Russian Federation and the northeastern regions of China
53 Источник: составлено автором.
54 В Китае и его рассматриваемых регионах отмечаются более позитивные тенденции. Относительно невысокая эко-интенсивность образования промышленных отходов (менее 1 т/тыс. долл.) снизилась за рассматриваемый период: общенациональный показатель — на 36 %, региональные — на 6–49 % по отношению к 2011 г.
55

Исследование тенденций эколого-экономического развития в контексте концепции «зеленого» роста
56 Результаты расчетов с использованием модели «цвета» экономического роста показали, что по выбросам диоксида серы развитие обеих стран соответствовало вектору «зеленого» роста (рис. 5 а). Аналогичные позитивные тенденции наблюдались в Китае по эмиссиям окислов азота. По этому загрязняющему веществу и выбросам углекислого газа наряду с «зеленым» в РФ был выявлен «коричневый» рост (рис. 5 б, в). Для КНР вся траектория по эмиссиям углекислого газа находится в «коричневой» зоне.
а) Эко-интенсивность выбросов диоксида серы (ESO2)
б) Эко-интенсивность выбросов окислов азота (ENOx)
в) Эко-интенсивность выбросов углекислого газа (ECO2)
Рис. 5. «Цвет» экономического роста в РФ и КНР: выбросы загрязняющих веществ
57 Figure 5. The "color" of economic growth in Russia and China: air pollutant emissions
58 Источник: составлено автором.
59 Результаты расчетов, выполненных для региональных экономик, представлены в таблицах 3–5. Они позволили выявить высокую дифференциацию по анализируемым видам негативного воздействия. Наиболее благополучная ситуация по выбросам окислов азота и диоксида серы наблюдается в Иркутской и Сахалинской областях, Камчатском крае (большая часть точек в этих регионах сосредоточена в зонах «зеленого» и «коричневого» роста). Наименее — в Амурской области, Республике Бурятия и Магаданской области, в которых выявлено большое число точек «черного» роста и/или спада. При этом во всех регионах Северо-Востока КНР выявлен только «зеленый» рост, что соответствует общенациональной тенденции (табл. 4).
60 Таблица 3 / Table 3
61 «Цвет» экономического роста в регионах Востока РФ: выбросы загрязняющих веществ
62 The "color" of economic growth in the Russian eastern regions: air pollutant emissions
Регион / Показатель эко-интенсивности Зеленый рост (Gr+) Коричневый рост (Br+) Чёрный рост (Bl+) Черный спад (Bl-) Зеленый спад (Gr-) Абсолютно зеленый спад (Agr-)
Амурская обл. ESO2 2019 2021 2020 2012–2018 — —
ENOx — — 2019–2021 2012–2018 — —
Еврейская АО ESO2 2012 — — 2013, 2014, 2021 2015–2018, 2020 2019
ENOx — — 2012 — — 2013–2021
Забайкальский край ESO2 2019–2021 2012 2013 — 2014 2015–2018
ENOx 2012, 2013, 2019 — 2020, 2021 2017 2015 2014, 2016, 2018
Иркутская обл. ESO2 2021 2014–2020 2012, 2013 — — —
ENOx 2013–2021 2012 — — — —
Камчатский край ESO2 2012–2020 2021 — — — —
ENOx 2012, 2014, 2015 2016 2013, 2017–2021 — — —
Магаданская обл. ESO2 2017, 2018 2014–2016, 2019–2021 2012, 2013 — — —
ENOx — 2015 2012–2014, 2016–2021 — — —
Приморский край ESO2 2021 — — — 2012–2020
ENOx 2021 — — — 2013–2015 2012, 2016–2020
Республика Бурятия ESO2 — — 2012, 2013, 2021 2014–2020 — —
ENOx — — 2012, 2013, 2021 2014–2020 — —
Республика Саха (Якутия) ESO2 2013–2015, 2018 2016, 2017, 2019 2012, 2020, 2021 — — —
ENOx — 2018, 2019 2012–2017, 2020, 2021 — — —
Сахалинская обл. ESO2 2015, 2016, 2018–2020 — — — — 2012–2014, 2017, 2021
ENOx 2015, 2016, 2018–2020 — — 2012 2013 2014, 2017, 2021
Хабаровский край ESO2 2012–2014, 2018–2021 — — — — 2015–2017
ENOx 2013, 2014 — 2012, 2018–2021 — 2015–2017
Чукотский АО ESO2 2013, 2017, 2019–2021 2014 2015, 2016, 2018 2012 — —
ENOx 2014–2017, 2020 2018, 2019, 2021 2013 2012 — —
Источник: составлено автором.
63 Таблица 4 / Table 4
64 «Цвет» экономического роста в регионах Северо-Востока КНР: выбросы загрязняющих веществ, сбросы сточных вод и образование промышленных отходов
65 The "color" of economic growth in the Chinese northeastern regions of China: air pollutant emissions, waste water discharge, industrial solid waste generation
Регион / Показатель эко-интенсивности Зеленый рост (Gr+) Коричневый рост (Br+)
Внутренняя Монголия ESO2 2012–2017, 2020, 2021 —
ENOх 2012–2017, 2020, 2021 —
EWW — 2012–2017
EWG 2013, 2014 2012, 2015–2017, 2020, 2021
Ляонин ESO2 2012–2017, 2020, 2021 —
ENOх 2012–2017, 2020, 2021 —
EWW 2016 2012–2015, 2017
EWG 2012, 2013, 2016, 2017, 2020, 2021 2014, 2015
Цзилинь ESO2 2012–2017, 2020, 2021 —
ENOх 2012–2017, 2020, 2021 —
EWW 2016 2012–2015, 2017
EWG 2012–2014, 2016, 2017, 2020, 2021 2015
Хэйлуцзян ESO2 2012–2017, 2020, 2021 —
ENOх 2012–2017, 2020, 2021 —
EWW 2014–2017 2012, 2013
EWG — 2012–2017, 2020, 2021
Источник: составлено автором.
66 В отличие от Китая и его регионов, в которых по сбросам сточных вод проявлялся преимущественно «коричневый» рост, развитие российской экономики соответствовало вектору «зеленого» роста (рис. 6). В российских регионах отмечался преимущественно «зеленый» рост, «зеленый» и абсолютно-зеленый спады (табл. 5). «Черный» спад был зафиксирован лишь однажды в 2012 г. в Чукотском АО.
67 Наиболее неблагополучная ситуация в России отмечается в области обращения с отходами производства и потребления. В соответствии с полученными результатами в 2011–2021 гг. по данному виду экологической нагрузки в РФ имел место «черный» рост: на фоне увеличения экономических показателей росло и общее, и удельное загрязнение. В отдельных восточных регионах некоторые годы попали в зону «черного» спада, т.е. в эти периоды все три анализируемых эколого-экономических показателя были хуже, чем в базовом году. Более позитивные тенденции наблюдаются в КНР: практически все точки оказались в зоне «коричневого» роста (за исключением 2016 г., который оказался в зоне «зеленого» роста).
а) Эко-интенсивность сброса сточных вод (EWW)
б) Эко-интенсивность образования отходов (EWG)
Рис. 6 «Цвет» экономического роста в РФ и КНР: сбросы сточных вод и образование отходов
68 Figure 6. The "color" of economic growth in Russia and China: wastewater discharges and waste generation
69 Источник: составлено автором.
70 Таблица 5 / Table 5
71 «Цвет» экономического роста в регионах Востока РФ: сброс загрязненных сточных вод и образование отходов производства и потребления
72 The "color" of economic growth in the Russian eastern regions: discharge of polluted wastewater and generation of production and consumption waste
Регион / Показатель эко-интенсивности Зеленый рост (Gr+) Коричневый рост (Br+) Чёрный рост (Bl+) Черный спад (Bl-) Зеленый спад (Gr-) Абсолютно зеленый спад (Agr-)
Амурская обл. EWW 2019–2021 — — — 2012, 2013, 2016 2014, 2015, 2017, 2018
EWG — — 2019–2021 2012–2018 — —
Еврейская АО EWW 2012 — — — 2013, 2015, 2016 2014, 2017–2021
EWG — — 2012 2014, 2019–2021 2013, 2015 2016–2018
Забайкальский край EWW 2012, 2013, 2019–2021 — — — — 2014–2018
EWG — — 2012, 2013, 2019–2021 2014–2018 — —
Иркутская обл. EWW 2013–2021 2012 — — — —
EWG — 2013 2012, 2014–2021 — — —
Камчатский край EWW 2012–2021 — — — — —
EWG — — 2012–2021 — — —
Магаданская обл. EWW 2012–2021 — — — — —
EWG 2013, 2014 — 2012, 2015–2021 — — —
Приморский край EWW 2021 — — — 2012 2013–2020
EWG 2021 — — — — 2012–2020
Республика Бурятия EWW 2012, 2013, 2021 — — — 2016 2014, 2015, 2017–2020
EWG — — 2012, 2013, 2021 2014–2020 — —
Республика Саха (Якутия) EWW 2012–2021 — — — — —
EWG — — — — — —
Сахалинская обл. EWW 2015, 2016, 2018–2020 — — — — 2012–2014, 2017, 2021
EWG 2015 — 2016, 2018–2020 2012, 2021 — 2013, 2014,2017
Хабаровский край EWW 2012–2014, 2019–2021 2018 — — — 2015–2017
EWG — — 2012–2014, 2018–2021 2015–2017 — —
Чукотский АО EWW 2013–2021 — — 2012 — —
EWG 2013–2016 — 2017–2021 — — 2012
Источник: составлено автором.
73 ***
74 В настоящей работе предпринята попытка оценки качества экономического роста в регионах Дальнего Востока РФ и Северо-Востока КНР с использованием показателя эко-интенсивности и концепции «цвета» экономического роста. Основываясь на полученных результатах, можно отметить следующее: в последние годы как в России, так и Китае снизился уровень некоторых видов негативного воздействия на окружающую среду. Сравнительный анализ показателей эко-интенсивности свидетельствует о том, что в 2021 г. Россия превосходила Китай по объему выбросов диоксида серы и окислов азота, приходящемуся на единицу созданного экономического результата. По этим загрязняющим веществам в Китае и его северо-восточных регионах отмечались позитивные тенденции: за рассматриваемый период эко-интенсивность существенно снизилась. Исследование трендов эколого-экономического развития с использованием концепции «цвета» экономического роста показало, что вся траектория развития Китая и его регионов по выбросам диоксида серы и окислов азота находится в наиболее благополучной зоне — зоне «зеленого» роста. При этом многие дальневосточные территории России демонстрируют негативную динамику: в отдельные годы был выявлен «черный» рост и/или спад. Расчеты показали, что практически во всех регионах Востока РФ за рассматриваемый период эко-интенсивность образования отходов производства и потребления выросла, а траектории развития по этому виду негативного воздействия находились преимущественно в зонах «черного» роста и/или спада. Полученные в настоящем исследовании результаты позволяют проанализировать эколого-экономические тенденции развития региональных и национальных экономик и могут использоваться в процессе разработки стратегических документов, в т.ч. в контексте расширения масштабов трансграничного сотрудничества.

Библиография

1. Антонова Н.Е., Ломакина Н.В. Природно-ресурсные отрасли Дальнего Востока: новые факторы развития // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Том 11. № 1. С. 43–56. DOI: 10.15838/esc/2018.1.55.3

2. Глазырина И.П., Забелина И.А. Перспективы «зеленого» роста на востоке России и Новый Шелковый путь // ЭКО. 2016. № 7(505). С. 5–20.

3. Глазырина И.П., Симонов Е.А. «Экологическая цивилизация» Китая: новые вызовы или новые перспективы для России? // ЭКО. 2015. № 7(493). С. 52–72.

4. Глазырина И.П., Фаттахов Р.В., Делюга А.В., Строев П.В., Григоров А.А. Байкальский регион: «экологическая цена» экономического роста // Регион: Экономика и Социология. 2018. № 1(97). С. 231–249. DOI 10.15372/REG20180111

5. Дьяков М.Ю. Эко-интенсивность экономики Камчатского края как индикатор перехода к эколого-экономической сбалансированности // ЭКО. 2015. № 12(498). С. 154–164.

6. Забелина И.А. Делюга А.В. Геоэкологические индикаторы устойчивого развития: пространственный анализ // Устойчивое развитие горных территорий. 2019. Т. 11, № 1(39). С. 15–25. DOI 10.21177/1998–4502–2019–11–1–15–25

7. Забелина И.А. Социально-экологическое неравенство в регионах России: подходы и методы. Чита: Изд-во Забайкальского государственного университета, 2021. 320 с.

8. Забелина И.А., Фалейчик Л.М. Структурные изменения в экономике восточных регионов РФ в контексте реализации новой модели развития Дальнего Востока // ЭКО. 2021. № 11(569). С. 93–118. DOI: 10.30680/ECO0131–7652–2021–11–93–118

9. Изотов Д.А. Программа регионального сотрудничества между Востоком России и Северо-Востоком Китая: настоящее и будущее // Пространственная экономика. 2014. № 2. С. 149–176. DOI: 10.14530/se.2014.2.149–176

10. Кранина Е.И. Стратегия «зеленого» развития Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2020. № 2. С. 138–151. DOI 10.31857/S013128120009857–3

11. Ломакина Н.В. Промышленное развитие Дальнего Востока России и Северо-Востока Китая: цели, результаты и возможности для сотрудничества // ЭКО. 2014. № 6(480). С. 25–39.

12. Минакир П.А. Исследования проблем международных экономических взаимодействий: глобальные, национальные, региональные аспекты. Хабаровск: Институт экономических исследований Дальневосточного отделения РАН, 2022. 720 с.

13. Панов А.А. Макроэкономическая оценка экологического качества экономического роста на уровне региона // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Политические, социологические и экономические науки. 2021. Т. 6, № 4(22). С. 568–578. DOI 10.21603/2500–3372–2021–6–4–568–578

14. Природный капитал региона и российско-китайские трансграничные отношения: перспективы и риски / под ред. И. П. Глазыриной, Л. М. Фалейчик. Чита: ЗабГУ, 2014. 527 с.

15. Садыкова Э.Ц. Анализ уровня воздействия хозяйственной деятельности на экологическое состояние Республики Бурятия // Вестник Бурятского государственного университета. 2012. № S4. С. 204–208.

16. Тагаева Т.О., Гильмундинов В.М., Казанцева Л.К. Проблема накопления отходов в отраслях добывающей промышленности РФ // ЭКО. 2019. № 9(543). С. 117–131. DOI: 10.30680/ЕСО0131–7652–2019–9–117–131

17. Тихонова Т.В. Экологическая оценка экономического роста северного региона // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Т. 11, № 3. С. 162–178. DOI: 10.15838/ esc.2018.3.57.11

18. Третьякова Е.А. Экологическая интенсивность экономического развития регионов Северо-Запада // Балтийский регион. 2019. Т. 11, № 1. С. 14–28. DOI 10.5922/2079–8555–2019–1–2

19. Экологические индикаторы качества роста региональной экономики / под ред. И.П. Глазыриной, И.М. Потравного. М.: НИА-Природа, 2005. 306 с.

20. Fan Y., Liu L-C., Wu G., Tsai H.-T., Wei Y.-M. Changes in Carbon Intensity in China: Empirical findings from 1980–2003 // Ecological Economics. 2007. V. 62. Pp. 683–691. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ecolecon.2006.08.016

21. Shang Y., Si Y., Zeng G. Black or green? Economic growth patterns in China under Low Carbon Economy Targets // Journal of Resources and Ecology. 2015. Vol 6. No. 5. Pp. 310–317. DOI: 10.5814/j.issn.1674–764x.2015.05.004

22. Victor P. The Kenneth E. Boulding Memorial Award 2014: Ecological economics: A personal journey // Ecological Economics. 2015. V. 109. Pp. 93–100. DOI: http://dx.doi.org/10.1016/j.ecolecon.2014.11.009

23. Wang H., Ang B.W., Su B. A Multi-region Structural Decomposition Analysis of Global CO2 Emission Intensity // Ecological Economics. 2017. V. 142. Pp. 163–176. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ecolecon.2017.06.023

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести