СЛЕДЫ ОХОТЫ НА КОСТЯХ ПЛЕЙСТОЦЕНОВЫХ МЛЕКОПИТАЮЩИХ АРКТИЧЕСКОЙ СИБИРИ, "II Международная конференция «Археология Арктики»"

Свидетельства травм, связанных с охотой человека на млекопитающих плейстоцена (костных остатков животных со следами охотничьего воздействия), в целом очень плохо представлены в археологических данных. Количество таких находок в материалах археологических памятников резко возрастает к началу голоцена, что прежде всего может указывать на то, что было изучено больше памятников этого возраста, в связи с чем можно получить большее количество наблюдений. Однако и тогда количество находок костей с антропогенными повреждениями (N < 100) на порядки меньше, чем общее количество костных остатков животных из изученных археологических контекстов. Среди находок имеется несколько случаев заживших повреждений костей, что указывает на определенную терпимость, проявлявшуюся животными по отношению к присутствию человека. Это приводило к повторным атакам и в конечном итоге к гибели животных. Выборка подобных находок объединяет как позднеплейстоценовые, так и голоценовые образцы. Конкретно для плейстоцена во всем мире известно около двадцати костей животных с охотничьими повреждениями. В основном они встречаются на костях северного оленя, а некоторые представлены в том числе на людских костных остатках. Хоботные в этом наборе представлены широко известными единичными случаями из Краков Спадзиста (Центральная Европа), Луговского поселения (Западная Сибирь) и местонахождения Манис (Северная Америка). В Костенковских стоянках на Русской равнине отмечено две находки подобного рода. За последнее время количество свидетельств, дающих прямые доказательства охоты человека на плейстоценовых млекопитающих, значительно увеличилось за счет находок из Арктической Сибири (N = 11), в частности из Янского комплекса стоянок (участки YMAM, Яна-Б и пункт Северный, или Yana-NP). Большинство из них указывает на охоту на мамонтов. О некоторых случаях сообщалось ранее. Этот список дополняют случаи прямых свидетельств охоты на плейстоценовых бизонов и лошадей (YMAM, Яна-Б, пункт Северный), северного оленя (пункт Северный Янской стоянки) и бурого медведя (участок Яна-А). Кроме того, прямые свидетельства охоты на мамонтов известны в материалах из западного Таймыра (мамонт из Сопочной Карги), на Озере Никита и в других точках на севере Яно-Индигирской низменности, включая чрезвычайно редкие свидетельства охотничьих повреждений на костях хищников. Помимо атланта бурого медведя из участка «А» Янского комплекса стоянок (Яна-А), имеющего прямую датировку в рамках Последнего Ледникового максимума (ПЛМ), на плечевой кости плейстоценового волка из стоянки Бунге-Толль 1885 г. (ручей Юниген, р. Яна, примерно в 500 км вверх по течению от Янской стоянки) отмечен след зажившего повреждения, нанесенного охотничьим оружием. Последний, наряду с убитым мамонтом из Сопочной Карги на западе Таймыра, является древнейшим свидетельством присутствия человека в Арктике ~45 000 лет назад. Ввиду отсутствия каких-либо надежных рукотворных предметов и объектов («стоянок»), предшествующих поселению Яна в Восточной Сибири, эти данные особенно важны, поскольку в них выражен информационный сигнал, говорящий о присутствии человека. Что важно, хронология подобных сигналов может быть оценена прямым датированием 14C и верифицирована геологией местонахождений. Таким образом, указанные свидетельства расширяют летопись пребывания человека в арктической Сибири вглубь времен, далеко за пределы времени существования Янского комплекса стоянок. Находки из Янского комплекса стоянок показывают, что для охоты на крупную дичь использовались как простые копья с костяными наконечниками, так и снаряды с костяными наконечниками, снабженные каменными вставками. Повреждения на костях, однако, часто остаются нераспознанными исследователями: обычно внимание привлекают только наиболее достоверные примеры с внедренными в кость фрагментами орудий, а менее очевидные случаи (повреждения без посторонних предметов), которых по логике вещей должно бы быть больше, упускаются. Однако количество таких повреждений должно быть в разы меньше по сравнению с миллиардами костных остатков фауны плейстоцена, использованных древним человеком. В любом случае первоначальное количество таких следов невелико, поскольку их появление обычно означает попадание оружия не в мягкие ткани, а в кость, т.е. указывает в большей степени на промах. Травмы, полученные животными, были болезненными, но не смертельными, и в ряде случаев оно могло выжить, о чем свидетельствуют следы заживления подобных повреждений. Имеющиеся данные указывают на то, что некоторые животные погибли только в результате повторных встреч с людьми.